Дональд Трамп публично потребовал вернуть авиабазу Баграм «тем, кто её построил», то есть Соединённым Штатам, хотя до американцев базу использовал Советский Союз, и в этом смысле Россия как его правопреемница также могла бы претендовать на историческое право. Наиболее примечательным в заявлении стало то, что Трамп пригрозил: если Афганистан откажется, то «произойдут плохие вещи».
Однако подобные угрозы в значительной мере представляют собой блеф. Политический стиль Трампа всегда характеризовался громкими, резонансными заявлениями, за которыми далеко не всегда следовали практические действия. Это проявилось в его позиции по Украине, Газе, Венесуэле и другим направлениям. Его подход можно охарактеризовать как бизнес-стиль: сначала нагнетать ситуацию, угрожать, а затем, в логике сделки, добиваться для себя более выгодных условий.
Безусловно, Баграм имел стратегическое значение для США. На протяжении почти двадцати лет эта база служила ключевым элементом их военного присутствия. Однако позиции нынешнего афганского руководства, талибов, категоричны: они отвергают не только возможность возвращения базы, но и в принципе любое иностранное военное присутствие на территории страны, рассматривая его как прямое нарушение суверенитета.
Стратегическое расположение Баграма действительно делает его удобным плацдармом как для операций в Центральной Азии, так и для давления на Китай и Иран. Сам Трамп отмечал, что база находится «в часе полёта» от китайских ядерных объектов в Синьцзяне. Это показывает, что США рассматривают Афганистан и в особенности бывшую базу Баграм как возможный инструмент сдерживания Китая и создания угрозы ключевым транспортным коридорам Евразии.
В прошлом Баграм использовался для операций против Талибана, «Аль-Каиды» и ИГИЛ. Сегодня же существует риск, что в условиях возможной активизации американского интереса эта база может стать плацдармом уже не столько для борьбы, сколько для манипулирования террористическими группами, направляя их активность против стран Центральной Азии, Ирана или Китая. Это создаёт угрозу дестабилизации внутри Афганистана, искусственного усиления экстремистских сетей и, как следствие, формирования предлога для нового военного вмешательства США.
При этом заявления Трампа в значительной степени остаются риторикой. Попытки силового возвращения Баграма будут восприниматься как прямое вмешательство во внутренние дела Афганистана и даже как форма оккупации. Для талибов присутствие американских военных сил — это не только угроза их власти, но и опасность для самого существования афганского государства в нынешнем виде.
Дополнительным фактором является отсутствие международного признания режима Талибана. Санкции, ограничения и правовые барьеры не позволяют заключить официальное соглашение о размещении иностранных войск. Впрочем, современное международное право в значительной степени утратило действенность, и такие действия теоретически могут быть осуществлены в обход норм, что лишь увеличивает риск эскалации.
Фактически угрозы Трампа адресованы не столько самому Афганистану, сколько его геополитическим конкурентам — Китаю, Ирану, России, а также косвенно странам Центральной Азии. Именно поэтому подобные заявления будут восприниматься негативно, подтверждая возвращение интересов США к Центральной Азии возможно и с деструктивными целями.
Директор аналитического центра «Религия, право и политика», ученый (доктор наук Мадридского университета), Кадыр Маликов.
